Лучи заходящего солнца позолотили стены церкви и полосами легли на каменный пол внутри. Феофан еще раз оглядел пустующий храм, и кивнул самому себе. Экзекутор подошел ко входу и зло пнул массивные двери, за которыми его ждал Шахтинск. Лицо Феофана выражало задумчивость, словно его терзал какой-то вопрос.
- Правильно ли я поступаю... - тихо спросил Троцкий сам у себя.
Да, он относился к магии лояльнее, чем многие из его конфессии, но необходимость провести ритуал была для священника неожиданностью. Феофан повернулся к алтарю, и перекрестился, всей душой испрашивая благословение на то, что собирался сделать в подвале. Ему бы посидеть и поразмышлять, но времени было мало.

Тяжелый люк, ведущий вниз и притаившийся в одном из закутков будет надежным прикрытием от любопытных обывателей. Спустившись по крутым ступенькам Феофан оказался в небольшой комнате с выбеленными стенами. Запах воздуха говорил о том, что это место провело в запустении, равно как и толстый слой пыли устилающий бетон и стопку книг, расположившуюся у противоположной стены. Но Феофану сейчас было не до этого.

- Видит Бог, я не для себя призываю, - Феофан вынул из кармана пузырек с жидкостью, больше похожей на расплавленное серебро. В других вариантах предлагалось использовать кровь животных, но для экзекутора этот вариант отпадал сразу. Если исцеление и усиление можно было описать, как позитивные области магии, то жертвоприношение в храме было бы точкой невозврата, за которой человек может расплачиваться всю свою жизнь.
- Кого же мне пошлют?

На рисование круга Троицкому потребовалось больше времени, нежели магу - сказывалось отсутствие опыта, впрочем Феофан не находил в этом повода для смущения. Спустя час экзекутор наконец-то закончил последнюю линию и встал, пристально осматривая собственное детище. Все было на месте, а значит можно было приступать к призыву. Священник вытянул руку в белой перчатке и линии вспыхнули ярче:
- Основа серебро и железо,...

Отредактировано Feofan Troitskiy (2016-07-11 00:33:43)

- Явись же страж равновесия! – прозвучали последние слова формулы призыва.
«Вот это мощь…» - Феофан чувствовал, как поток магической энергии набирает силу. Воздух закрутился, и в подвале пронёсся сильнейший порыв ветра, который сложно было выдержать даже бывалому Троицкому. Подошвы соскользнули и священника отбросило назад и приложило об стену, так что из груди выбило весь воздух.

«Что же это», - экзекутор открыл глаза и увидел перед собой странную фигуру. Перед ним стояла высокая женщина, в красной униформе, казавшейся парадной. Она не походила на хрупкую девушку, которая была выращена в оранжерее, словно цветок. Её образ словно дышал силой. Она оказалась прямо перед ним, и протянула ему что-то белое – платок. Заговорила она на английском, чем немало удивила Троицкого, который ожидал, что придётся объяснятся на древнегреческом или латыни.
- Yes, - ответил после недолгой паузы Феофан, пристально всматриваясь в лице женщины. Он ухватился за протянутую руку, и вновь удивился тому, с какой лёгкостью она помогла ему встать. - Thank you.

Но открытия не заканчивались, призванная слуга, а кем она могла быть кроме слуги, вдруг продолжила говорить на русском.
- Надо же, ты знаешь русский, женщина, - с лёгким удивлением в голосе проронил Троицкий, - Впрочем, не суди по виду, я призвал тебя в храме Божьем, где врачуют души.
Феофан почувствовал солоноватый приступ на губах, кажется у него шла кровь из носа. Так вот почему эта женщина протянула ему платок. Но что же сказать этой женщине про желание, которое он хочет исполнить? Ведь эта война Грааля отличается от тех, что были раньше.

- Я не верю в исполнение желаний, - сказал экзекутор, поглядев на красные пятна крови на ткани, - Всё что я хочу – достойно пройти эту войну и достичь в ней победы.
Он сделал паузу, вновь оглядев женщину. Её манера разговора казалось отличалась от обычной, но Троицкий не мог до конца понять, чем именно. Наверное на его месте какой-нибудь маг, привычный к магическим созданиям мог бы подходить к этому разговору с меньшей осторожностью, но священник решил воспринимать эту незнакомку, как своего напарника. Всё-таки просто называть «оружием» стоявшую перед ним женщину Феофан не хотел. Троицкий заложил руки за спину, и подошел к слуге ближе.
- Скажи мне, женщина, кто ты и как мне называть тебя?